Сироты — не прокуроры: ривненские власти отказываются искать детям жилье вместо сырого подвала, где они прописаны

Даша много времени проводит в больницах из-за матери-алкоголички

28-летняя Елена Тоюнда уже три года воспитывает приемную Дашу. Женщина действительно считает, что чужих детей не бывает, и взялась помогать сиротам, мама которых никогда особо за них не заботилась. После смерти их матери Елена пытается выбить для детей у государства полноценную квартиру, вместо того полутемного, сырого, без света воды и газа помещения в подвале общежития, где они жили.

— Я познакомилась с этой семьей восемь лет назад, — рассказывает Елена. — Тогда моя сестра Надежда как волонтер помогала детским домам и интернатам, и в одном из них познакомилась с мальчиком Володей. Ему тогда было 15 лет. Он ей рассказал, что дома у него есть еще три сестрички, мама о которых совсем не заботится, целыми днями где-то шляется, пьянствует, нечего есть. Мол, вы бы пошли, посмотрели, может и им принесли чего-нибудь поесть или одежды какой-то.

Елена признается, что когда в тот день они с сестрой пришли в то помещение, где они все жили, то ужаснулись.

— Это полуподвальное помещение, окна которого лишь на 15 сантиметров выглядывают над уровнем тротуара, — рассказывает женщина. — Холодно, темно, одна комната вообще без окон, стояла какая-то одна кровать с грязным лохмотьями на нем. А дети — все в ранах, гнойниках, с педикулезом! Оказывается, в то время двух детей уже удочерили чужие люди, эта горе-мать была лишена на них прав. Володя был в интернате, а в таких условиях жили еще трое девочек.

Елена с Надеждой обратились в социальную службу, однако оказалось, что забрать этих трех детей не так просто — у них даже не было свидетельств о рождении . В результате, Надежде позволили взять девочек, чтобы подлечить и откормить, пока чиновники будут делать документы. А когда их мать Любу лишили родительских прав, то Наде разрешили оставить детей у себя, оформив опекунство.

— Так мы и жили пять лет, — продолжает Елена . — Пока в один прекрасный день мне не позвонил Володя и не шокировал: Мама поехала рожать.

Так на свет появилась Даша. Кто ее отец, впрочем, как и шестерых старших детей, не знает никто. Даже не знала сама Люба. Елена пыталась объяснить нелепой матери, что в таких условиях маленький ребенок жить не может! Появились и некоторые дальние родственники Любы, которые пообещали помочь с ремонтом. В свою очередь, новоиспеченная мать разрешила Елене забрать крохотную Дашу, пока будет делать ремонт.

— На том все и закончилось! — говорит Елена. — Она как исчезла, то появилась лишь через три месяца.

Поскольку женщина во время беременности сильно выпивала, ребенок родился с целым букетом болезней. Елена с младенцем днями и ночами просиживала в больницах, ребенок все время плакал, и казалось, анализам, уколам и капельницам не будет конца. Ездили даже на обследование в столицу. Горе матери-появилась через несколько месяцев, хотела забрать девочку, однако на этот раз помешали уже социальные службы. Любу в очередной раз лишили материнства, а девочку позволили оставить себе Елене. Однако здесь возникла новая проблема — женщина в то время еще не была замужем. А опекунами могут быть только те, кто имеет полноценную семью.

— К тому времени я уже встречалась с Игорем, нам пришлось расписаться буквально за месяц. Но он не упирался, зная, чем это дело закончится, — смеется Елена.

Елена Тоюнда

Сейчас Даше уже три годика, но она постоянно болеет. Елена шутит, что в больницу они уже ходят, как на работу, там их все знают, даже чай-кофе предлагают. Два года назад у пары родился сынишка Даниил и через несколько недель ждут рождения еще одной ребенка. Живут, перебиваясь заработками мужа на стройках, и на Дашу женщина получает ежемесячно чуть более 2 тысяч гривен. А биологическая мама девочки умерла в январе от туберкулеза.

Теперь всего Елену беспокоит квартирный вопрос детей-сирот. Они все прописаны в том полуподвальном помещении без коммуникаций. Оно до сих пор не приватизировано и квартиросъемщиком считается покойная Люба. Ежемесячно приходят квитанции на оплату коммунальных услуг как за двухкомнатную квартиру. Елена говорит, что на сегодня долг составляет ориентировочно 2000 гривен, Облэнерго и тепловики — долг списали. Кроме того, нужно не менее 150 тысяч, чтобы привести помещение в порядок.

— Но какой смысл приватизировать этот подвал, чтобы заставили делать ремонт и оплачивать коммуналку? — спрашивает женщина. — Тогда детям уже точно ничего не будет светить, ведь скажут, что они имеют жилье. Я считаю, что дети не могут быть прописаны в подвале!

Елена обратилась в Ривненский областной совет (именно на его балансе это помещение) с просьбой создать специальную комиссию, чтобы определить статус помещения и соответствует ли оно вообще жилым и санитарно-гигиеническим нормам. Через два месяца женщине пришел отказ уже из городского совета — до достижения детьми 16 лет ничего менять не будут. Ухаживать за подвалом и оплачивать его опекуны должны еще 13 лет.

— К сожалению, такое несовершенное наше жилищное законодательство: кто прописан, тот и платит, — говорит начальник отдела учета и распределения жилья исполнительного комитета Ривненского городского совета Наталья Марщивская. — В данном случае, это или опекуны, или старший сын, которому уже 23 года. Детей-сирот на льготный квартирный учет ставят, когда они достигли 16 лет, но не позднее 23-х. Так, старший сын это право на льготу уже потерял. Младших детей мы поставим, как только они достигнут этого возраста. Но акта обследования жилищных условий для этого не требуется. Поэтому непонятно, почему женщина обращалась именно с просьбой создать комиссию, чтобы определить, соответствует ли данное помещение жилым и санитарно-гигиеническим нормам. Возможно, некорректно составили ее обращение в Ривненском областном совете.

Мирослава ЯРЕМКИВ.

Комментарии закрыты.

  • Русский
  • Українська